— В таком случае, конечно, предположение ваше, быть может, и справедлива.

— Теперь уже дела не поправишь, он выскользнул из наших рук, — сказала маркиза.

— Но он возвратится!

— Едва ли! По крайней мере, нескоро. Вы не знаете, возвратился ли он в Лондон?

— К чему такой вопрос, маркиза? Я не сомневаюсь в этом, так как получил уже известие из Лондона, не допускающее никаких сомнений на этот счет. У нашего посланника в Лондоне есть свояченица, прелестная и ловкая молодая вдова, и очень богатая. Она имеет дом близ Парижа и живет попеременно — то здесь, то в Лондоне.

— А как зовут ее, ваша эминенция?

— Мадам де Марвилье!

— О, мы вчера видели ее в великолепном экипаже. Маркиза д'Алансон обратила на нее мое внимание, а герцогиня де Шеврез знакома с ней.

Ришелье улыбнулся.

— Мадам де Марвилье говорила мне, что видела герцога Бекингэма в Лондоне после той ночи и даже разговаривала с ним, он, по-видимому, заинтересовался прелестной вдовой.

— По обыкновению всех мужчин, не способных жить без нескольких любовных интриг одновременно. А давно ли госпожа де Марвилье в Париже?

— Позвольте узнать, маркиза, к чему вы спрашиваете об этом?

— Я сейчас объясню вам, ваша эминенция, но прежде ответьте мне на мой вопрос.

— Несколько недель, я полагаю.

— А когда она думает возвратиться в Лондон?

— Это зависит от обстоятельств, быть может, и скоро.

— Мне кажется, ваша эминенция, что вы приобрели в ней тайного агента при английском дворе, это очень разумно с вашей стороны. Для некоторых вещей нет лучших дипломатов, чем женщины, тем более молодые, прекрасные и богатые. Ваш новый агент-дама говорила вам, что она видела Бекингэма в Лондоне, и я бы хотела обратить ваше внимание на одно обстоятельство.

— Вы преувеличиваете мои отношения с мадам Марвилье, маркиза!

— Позвольте задать вам один вопрос, ваша эминенция. Не предполагаете ли вы, что герцог Бекингэм после отъезда из Лондона этой дамы мог также тайно уехать в Париж и скрываться теперь здесь?

— Почему вы так думаете, маркиза?

— Я приехала к вам с тем, чтобы сообщить нечто, как я полагаю, еще совершенно новое для вас.

— Я весь превращаюсь в слух, маркиза! О, я понимаю, чем я обязан вам, и смею вас уверить, что никогда не принадлежал к числу людей, не умеющих ценить и забывающих одолжения и дружеские услуги! Вы для меня всегда будете первой моей союзницей и лучшим другом!

— Известно ли вам, ваша эминенция, кто живет в доме номер 21 на улице д'Ассаз? — спросила маркиза, не обращая никакого внимания на любезность Ришелье.

— Улица д'Ассаз, — проговорил он, как бы припоминая что-то, — номер 21, не помню что-то.

— Дом великолепный, большой, отлично меблированный.

— Я напрасно стараюсь припомнить, маркиза! Надо полагать, что мне ничего об этом доме не говорили!

— Я также не знаю, кто живет там, но знаю только, что королева сегодня во второй уже раз украдкой посещала этот дом.

Ришелье стал еще внимательнее, черные глаза его загорелись зловещим огнем.

— Как! Королева, и украдкой?

— Да, ваша эминенция! В сопровождении одной только обергофмейстерины, королева сегодня уже во второй раз, не объявляя, куда ока едет, отправилась на улицу д'Ассаз, номер 21 и возвратилась в Лувр спустя несколько часов.

— Каким же образом вы узнали улицу и номер дома?

— Моя горничная полюбезничала с лейб-кучером королевы и заставила его проговориться. Влюбленный дурак все выболтал, несмотря на строгое приказание молчать и не говорить никому адреса!

— А вы уверены, что он сказал правду?

— Он слишком глуп, чтобы перехитрить мою камеристку, — отвечала с усмешкой маркиза, — я уверена, что он не солгал. Он не успел придумать ложь, так как она напала на него врасплох со своими расспросами. Но кто бы мог жить на улице д'Ассаз, в 21-м номере?

— Вы, надеюсь, маркиза, знаете?

— Я еще ничего не знаю, наша эминенция, кроме того, что только что сообщила вам. Больше узнать не имела времени, так как спешила сюда.

— Благодарю, тысячу раз благодарю, любезная маркиза! Так вы в самом деле полагаете, что герцог…

— Там, где дело идет о любви, нельзя ни за что ручаться, ваша эминенция. Вдруг Бекингэм инкогнито живет в этом доме?

— Немыслимо, маркиза, положительно невозможно!

— Для любящей женщины нет ничего невозможного, ваша эминенция.

— Я молча преклоняюсь перед вашей опытностью в этом отношении, маркиза.

— Вам будет нетрудно еще сегодня же получить более подробные сведения об этом доме. — На дворе уже смеркается, только будьте осторожны, ваша эминенция, действуйте как можно осмотрительнее, я полагаю, что мои сообщения очень важны, и было бы жаль, если бы мы и на этот раз не имели удачи! Желаю вам доброго здоровья, ваша эминенция!

— Прощайте, маркиза, еще раз душевно благодарю вас за ваши сведения, — сказал Ришелье, провожая статс-даму до передней. В эту минуту взор его упал на стоящего там на часах гвардейца из числа его телохранителей, имевшего в своем красном мундире и черной шляпе очень красивый вид. Лицо солдата показалось кардиналу знакомым. Проводив маркизу, он обратился к нему и спросил:

— Давно ли ты поступил в мою гвардию?

— Всего два дня, ваша эминенция!

— Получил ли ты жалованье вперед?

— Получил, ваша эминенция!

— Лицо мне твое знакомо, как тебя зовут?

— Жюль Гри, ваша эминенция!

Едва заметная улыбка пробежала по лицу кардинала. Он так был заинтересован рассказом маркизы, что даже не узнал сына Пьера Гри, хотя нужно сказать, что и красивый военный костюм совершенно изменил его наружность.

— Иди за мною, — приказал Ришелье. Жюль Гри, несколько примирившийся с кардиналом с тех пор как ему платили по десять розеноблей в месяц за то, что он носил красный мундир, последовал за могущественным министром в его кабинет.

— Ты сыграл со мной скверную шутку, несколько времени тому назад, — начал Ришелье.

—Что делать, ваша эминенция, своя рубашка ближе к телу! Я безвинно сидел в тюрьме, и того и глядел, что попаду из огня да в полымя!

— Я заметил, что ты молодец не без способностей, и потому простил тебя!

— Вы снимаете камень с моего сердца, ваша эминенция! — отвечал Жюль Гри, расшаркиваясь.

— Ты теперь принадлежишь к моей лейб-гвардии и присягал мне в верности!

— И намерен держать свою клятву, ваша эминенция, по крайней мере до тех пор, пока мне будут исправно платить жалованье!

— Я хочу, чтобы ты сослужил мне службу, и я заплачу тебе отдельно, если ты аккуратно исполнишь мое поручение.

— Ваша эминенция, можете положиться на меня!

— Я еще раз хочу испытать тебя, если и в этот раз я ошибусь, то пеняй сам на себя, терпению моему будет конец. Я считаю тебя парнем ловким, осторожным, знающим местность. Я думаю также, что ты можешь молчать, если захочешь!

— Так точно, ваша эминенция! Я могу сделать почти все, что от меня требуется!

— Есть у тебя плащ, под которым ты бы мог скрыть свой мундир?

— Никак нет, ваша эминенция, капитан Девере еще не выдал нам плащей!

— Так потребуй от него плащ, капитан Девере теперь, наверное, внизу, в вахтенной комнате! Этим плащом ты прикроешь свой мундир, чтобы там, куда я тебя пошлю, в тебе не узнали солдата моей лейб-гвардии!

— А какого рода будет поручение, ваша эминенция, и куда прикажете мне отправляться? — спросил сын Пьера Гри.

— Закутайся хорошенько в плащ и иди на улицу д'Ассаз, отыщи там дом номер 21, войди в него и разузнай, кто там живет. Но смотри, будь осторожен и, главное, не проболтайся, по чьему приказанию ты действуешь!

— Слушаю, ваша эминенция, а потом, что прикажете делать?

— Потом ты уведомишь меня о том, что узнаешь. Ступай!

— Жюль Гри повернулся налево кругом и вышел из кабинета кардинала.

«Я с нетерпением жду известий… Неужели маркиза права? Но я не могу верить этому! О, я заставлю тебя бояться меня, гордая королева, если ты не хочешь любить меня! Ришелье не успокоится, пока не свергнет тебя или твоего любовника! Мои помощники не дремлют! Что ускользнет от внимания маркизы здесь, то узнает в Лондоне прекрасная Габриэль де Марвилье, а больше всего я ожидаю от своей новой союзницы, герцогини де Шеврез! Она так полюбила Габриэль и воображает, что та всецело предана герцогу Бекингэму. Этим путем я надеюсь выведать тайны, которые иначе мне никогда бы узнать не удалось! Габриэль де Марвилье очень умная женщина, большая дипломатка. Она сумеет приобрести доверие герцогини де Шеврез и…»